36/24: Alexander Djikia - Upper Point

В московском Доме фотографии открылась последняя выставка из цикла «24+». Нынешняя «Верхняя точка» Александра Джикии ставит точку в одном из самых стильных и долгих проектов, который начал реализовываться три года назад. За это время детище куратора Юрия Аввакумова успело перебраться из Музея архитектуры в МДФ, но сбоев в расписании это не повлекло: каждый месяц - новая выставка, часы можно было сверять. Сюжетов набралось 36 вместо обещанных поначалу 24-х, мутировал по ходу дела и заявленный жанр: антология архитектурной фотографии превратилась в сборник рефлексий по поводу городского пространства. В колоде российских авторов время от времени мелькали фигуры иностранцев вроде Дениса Летбеттера и Карла де Кейзера, что заметно взбадривало ситуацию. Короче говоря, набралась прорва любопытного материала, который, вероятно, еще окажется на виду: Аввакумов осторожно говорит о постскриптуме в виде суммарного каталога и парада-алле участников.

Под занавес возник Александр Джикия со своим портфолио 80-х годов. Впрочем, портфолио - это для красного словца.

«Я - ненастоящий фотограф», признался Джикия на вернисаже, открещиваясь от пафоса. Понятное дело.

Во-первых, налицо поколенческая дистанцированность от цеховых условностей, во-вторых - и правда ненастоящий. Выпускник МАРХИ и известный журнальный график фотографировал без претензий на всенародное признание. Что не означает - кое-как. Ретровая подборка с бесконечными хрущобами, пустырями и автостоянками обнаруживает концептуальность авторского мышления.

«Верхняя точка» - это окно черемушкинской квартиры, откуда Джикия и взирал на мир до переезда в Нью-Йорк (сейчас художник преподает в частной академии в Анкаре). Зрелище предстает вроде бы тоскливое, но ценители глубинных сюжетов здесь не заскучают. Джикия создает интригу из полнейшего ничего. Вот взята в определенном ракурсе гудронная крыша трансформаторной будки - и готов «Черный квадрат». Выхвачена из темноты унылая пятиэтажка Ц и уже видится в ней океанский лайнер. Примерно так выискивают картины в плывущих облаках или ржавых пятнах на потолке. Если подобные вещи вас никогда не завораживали, от похода на выставку лучше воздержаться: только время потеряете.

Финал обнажает драматургию всего сериала: среди его героев полупрофессионалы составили едва ли не большинство. Иначе и быть не могло.

Квалифицированных архитектурных фотографов у нас три с половиной человека, дилетантов-энтузиастов - пруд пруди. В заслугу куратору можно поставить найденный компромисс: исчерпав безусловные кадры (упомянем хотя бы живого классика Игоря Пальмина), Аввакумов обратился к тем, кто просто интересен как художник, - неважно, в какой области. Подход чреват сбоями в качестве, что за три года вполне имело место, зато удачи бывали неожиданными. Продвижение на ощупь имеет свое преимущество: куратор становится исследователем, который сам еще не знает, с чем столкнется завтра. Недостаток - высокий процент сопутствующего шлака. Пожалуй, тянуть проект дальше не имело смысла: к чему загромождать успехи пудами серости? Впору затевать что-нибудь новое, но планами Аввакумов пока не делится. Будем считать, перекур.

Велемир Мойст - 150% ПЛАНА, Черный квадрат из гудрона на финальной выставке долгого фотопроекта. Газета.Ru 27 августа 2003

В очередной раз убедиться в том, что все когда-нибудь кончается, пришлось любителям архитектурной фотографии во вторник. «Верхняя точка» Александра Джикия -- тридцать шестая выставка трехлетнего (а кажется -- бесконечного) проекта архитектурной фотографии «24» -- действительно оказалась последней. По крайней мере из персональных. На сегодняшний день.

С самого начала куратор проекта Юрий Аввакумов определил его параметры довольно жестко: двадцать четыре выставки по двадцать четыре фотографии, непременно посвященные архитектуре, должны были пройти в Музее архитектуры имени Щусева (в один прекрасный момент проект покинул гостеприимные стены Музея архитектуры и переместился в еще более радушный Дом фотографии и даже обрел там свой зал). Поскольку на тот момент в отечестве было не более двух с половиной фотографов, специализирующихся на архитектуре, идея Аввакумова казалась малореальной. Но куратор был настроен оптимистично и загадочно, планов своих не раскрывал, зато обещал, что фотографии повторяться не будут, каждый, самый замечательный автор появится в его проекте лишь однажды (и слово свое сдержал). Действительность, как это часто бывает, превзошла все ожидания. С самого начала свободная «авторская» трактовка архитектурной фотографии все более расширялась, постепенно включая помимо предсказуемых архитектурных красот в виде переулков (Катя Голицына), конструктивизма (Ричард Пэйр) и новостроек («Марьино» Алексея Народицого) совсем неожиданные темы: лагеря (Карл де Кейзер «Зона»), неубранный мусор («Последствия» Александра Слюсарева), фабрики (Евгений Нестров), туалеты («МЖ» Викентия Нилина), даже небо («Свод» Марины Цурцумия). В ход пошли виды наших архитектурных питомников: МАРХИ (фотографировали студенты) и Петербургской академии художеств (интерпретация Натальи Жерновской); взгляд из собственных окон (Семен Файбисович); путешествие по Ленинским местам (Владислав Ефимов). Для Александра Бродского проект стал удачным поводом проявить, наконец, накопившиеся за три года пленки и посмотреть, что там на них получилось.

К своему проекту Аввакумов привлекал международных и отечественных звезд: фотографов, художников, архитекторов, а также фотографов, никогда архитектуру не снимавших, и архитекторов, фотографией до того не занимавшихся. Это стимулировало развитие отечественной архитектурной фотографии невиданными до того темпами, а проект теоретически мог продержаться любое количество времени. Аввакумов вовремя вспомнил, что бывают пленки не только по двадцать четыре, но и по тридцать шесть кадров. И изменил формат проекта с «24» на «24+».

Последним в уже удлиненном ряду стал Александр Джикия: известный художник, но не то чтобы фотограф (хоть и снимает время от времени), зато с архитектурным образованием. В соответствии с названием выставки «Верхняя точка» он снимал сверху. То, что оказалось внизу. Канавы, всякие автомобильные стоянки, тени, мусор, рабочих на крыше и снег за окном. Свою alma mater -- архитектурный институт и панельные Черемушки. Получился лирический дневник: «что вижу, то пою», в который автор включил для разнообразия самовар (для утомленных архитектурными мотивами).

Но, завершив свою удлиненную пленку, ставить точку Аввакумов не собирается. Следующим шагом проекта должна стать большая выставка. В нее куратор планирует включить по четыре фотографии от каждой из показанных выставок (те, что по условиям проекта оставались в музеях), всего 144 работы. И издать каталог, чтобы зафиксировать и проанализировать трехлетний труд. Дело, как обычно, за малым: на каталог нужны приличные деньги. До сих пор проект был малобюджетным: каждая выставка стоила ровно 500 долларов, которые тратили на открытки и пригласительные билеты. Есть надежда на помощь Дома фотографии, тем более что следующая фотобиеннале будет посвящена городской теме.

Заслуга Аввакумова в развитии отечественной архитектурной фотографии очевидна. И оглядываясь назад, он с удовлетворением говорит о проделанной работе: «Три года назад ситуация с архитектурной фотографией была совсем иной. Сериал был рассчитан на массовое сознание, и оно повернулось в сторону архитектурной фотографии».

Фаина Балаховская - ПЛЕНКА ЗАКОНЧИЛАСЬ, В Доме фотографии прошла последняя выставка из цикла «24+». Время Новостей №159, 28 августа 2003 г.

В Московском доме фотографии открылась выставка Александра Джикии "Верхняя точка" - изысканные черно-белые снимки Москвы, сделанные в 80-е годы. Это - последняя, 36-я, выставка из сериала Юрия Аввакумова "24". Александр Джикия - архитектор и художник, некогда очень модный в Москве, последние годы живущий в Нью-Йорке и преподающий дизайн в Анкаре, - показал свои старые фотографии 80-х годов. В 1989 году он перестал снимать. "Чувство ушло", - говорит художник. "Время ушло", - добавим мы. Джикия - один из самых романтичных наших художников. Отвратительно-грязная, серая, убогая Москва 80-х выглядит на его снимках благородной развалиной, в которой видны следы вложенных в нее некогда архитектурных усилий. Почти все фото сделаны сверху, отсюда и название выставки - "Верхняя точка". Сам Джикия говорит, что снимал только то, что видел: дом - это дом, человек - это человек, машина - это машина, а Майя Андреевна - это Майя Андреевна. Все правильно. Только снимал Джикия так, что обычные предметы и люди превращались в поэтические символы. Блочную семиэтажку брежневской постройки (отвратный мелкий кафель на фасаде) Джикия снял в ракурсе и назвал фотографию поэтично - "Корабль". В самом деле, покосившееся здание напоминает бороздящую море лодку. И так все остальное - "Следы" (заснеженные автомобили), "Перекур" (строители на крыше), "Асфальт" (рабочие кладут асфальт - вид сверху), "Черный квадрат" (черная крыша гаража - опять же вид сверху) и, вероятно, самый сильный снимок "Мусор" - большая помойка, мусор, естественно, вываливается из контейнеров, на заборе надпись: "Люди, не будьте свиньями", - но снята так, будто это археологическая раскопка какого-то древнего городища. Время ушло потому, что так сейчас снимать уже не модно - нет в нашей жизни места романтике и поэзии: если ты архитектор, то изволь строить дома, а не баловаться фотографией. Выставка Александра Джикии - одна из лучших за трехлетнюю историю проекта куратора Юрия Аввакумова "24" (имеется в виду 24 кадра на пленке - 24 снимка в экспозиции). За это время были разные выставки - очень сильные (например, классика нашей фотографии Игоря Пальмина), очень слабые. Но главное, ради чего весь проект и затевался, показать удалось: публика узнала, что такое архитектурная фотография - странный, очень эстетский, популярный на Западе и прежде мало востребованный у нас жанр. Скажем Юрию Аввакумову спасибо и пойдем дальше

Николай Молок - ПОСЛЕДНИЙ РОМАНТИК,Известия 28 августа 2003

В Московском доме фотографии открылась выставка художника Александра Джикии «Верхняя точка» – имеется в виду место, откуда фотограф снимал обычные московские дороги и дворы. В названии выставки, наверняка, еще скрыт и символический смысл - это последняя экспозиция из проекта Юрия Аввакумова, посвященного современной архитектурной фотографии.

Глядя на снимки Александра Джикии, только ленивый не вспомнит знаменитые фотографии Александра Родченко, тоже сделанные с высоты балконов и лестниц. Что у него в 30-е годы, что у Джикии в 80-е, жизнь, наблюдаемая репортером свысока, превращается в бессмысленную картинку, почти абстракцию. Все, что там, внизу, при таком ракурсе, лишается всяческого человеческого измерения, уступая место измерению геометрическому. Родченко так экспериментировал с камерой, а журналы вроде легендарного «СССР на стройке», публикуя его снимки, приучали публику к мысли о том, что советский гражданин всего лишь винтик в машинерии грядущего коммунизма. И действительно, прохожие, увиденные его камерой вертикально сверху вниз, не больше, чем винтики. Спустя десятилетия, уже на излете советского строя, вся наземная суета в исполнении Александра Джикии приобрела совсем другой смысл. Его камера уже цепляет другую геометрию: недостроенные газоны, автомобильные аварии, какие-то канавы, те же прохожие, но уже не отбрасывающие «родченковских» теней, не винтики уже, а человечки. И даже журнала «СССР после стройки» для них не нашлось.

Игорь Гребельников - ЗАКАТ СССР, ВИД СВЕРХУ, Столичная вечерняя газета 29 августа 2003

Выставка "Верхняя точка" в Московском Доме фотографии - свидетельство увлечения фотоискусством известного художника Александра Джикия. Увлечение это пришлось на 80-е, и снимал Джикия в основном Москву 80-х - спальные районы, рабочих, кладущих трубы, вереницы скучных советских машин на дорогах, вялотекущее строительство окраин - в общем, ничем не примечательных людей на ничем не примечательных улицах. Примечательной была лишь та самая "верхняя" точка, с которой он снимал все это.

Казалось бы, этот прием, ставший источником авангардных композиций в фотографии 20-х и отшлифованный в целях монументальности в 30-е, ничего принципиально нового дать уже не может. Оказывается, может. У Джикия этот взгляд сверху вниз меняет не только ракурс, но и масштаб реальности. Увиденные сверху городские пространства превращаются в графические миниатюры, а отдельные предметы, наоборот, приобретают несвойственное им величие. Так, коммунально-строительный раздрай оборачивается у него элегантной вязью запутанного кабеля, штрихами разбросанных лопат, мозаикой из кусков раздробленного асфальта. Зато снятый так же, "свысока", самовар обретает монументальность несущегося на всех парах паровоза.

А еще эти снимки - памятник уже утраченной городской среде того времени, однообразной и неправдоподобно разреженной. Попробовал бы сегодня фотограф, подобно Джикия, снять распластавшиеся по асфальту многометровые вечерние тени. В сегодняшней Москве их бы десять раз перерезали ларьки, рекламные щиты, парковки, будки охраны и фаст-фуда.

Юлия Попова - НАЗАД В ВОСЬМИДЕСЯТЫЕ, Эксперт, #32(386), 1 сентябpя 2003

Как будет дальше жить столица без выставочного проекта архитектурных фотографий «24+» - непонятно. За несколько лет (точнее за три года) ежемесячные экспозиции, вначале размещавшиеся в Музее Архитектуры им. А. В. Щусева, а затем переехавшие в выставочный зал Московского дома фотографий, стали некой объективной реальностью для столичной арт-жизни. Многие даже махнули рукой на то, что проект грозит стать бесконечным, хотя планировался на 24 месяца. Под конец никого даже не смущал тот факт, что и архитектурными, выставляемые снимки можно было назвать с большой натяжкой. И тут, как гром среди ясного неба – конец.

Оказалось, что пленки бывают не только по 24 кадра, но и по 36. Так что выставка «Верхняя точка» Александра Джикия неожиданно завершает фото- эпопею. Все 24 снимка, вошедшие в экспозицию, действительно сняты сверху. Это черно-белая московская жизнь: стройки, аварии, многоэтажки, гаражи, странно посаженные деревья. Все фотографии были сделаны в 80-х и начале 90- х годов. Однако, жизнь в столице, мало изменилась за последние 10 лет, особенно, если на нее посмотреть с верхней точки.

InOut.Ru

Фотографии АЛЕКСАНДРА ДЖИКИЯ вызывают ностальгию — отчего? Потому что сняты лет десять-двадцать назад? Но вроде ничего не изменилось: люди так же ходят по улицам и так же отбрасывают тени; работяги продолжают класть трубу; стоят во дворе автомобили. И вид на Черемушки из окна, кажется, вечен. Или же резкий ракурс, к которому прибегал Джикия, снимая с балкона и с крыши, — может, этот прием, приводящий на память Родченко или Шагина, создает такое настроение? Тоже нет; культурная память — одно, ностальгия — другое: при чем тут Родченко? Или же виноват лично автор — архитектор по образованию, рисовальщик по призванию и поэт, засевший на балконе не из специального интереса, над всем и над всеми — не в смысле ракурса, иначе. Сидя на балконе, все видишь; не то чтобы все понимаешь — понимать особо нечего: вот трубу кладут, машины стоят, вот окна загорелись, потому что вечер, — но во все вникаешь. А главное, сам ни в чем не участвуешь — это как в детстве.